Марсианские шахматы - Страница 30

Принят был план Турана. Они подойдут к городу на безопасное расстояние. Может, они найдут воду вне города, а, возможно, и пищу. Если им не повезет, они дождутся ночи, и тогда Туран пойдет по городу и в сравнительной безопасности поищет воду и пищу. Идя вверх по оврагу, они достигли вершины хребта, с которого открывался прекрасный вид на ближайшую часть города. Здесь они стали наблюдать, скрываясь в ветвях большого дерева. Чек оставил своего рикора, чтобы тот меньше утомлялся. Первый же взгляд на город, который был теперь гораздо ближе, чем когда они открыли его существование, показал, что город обитаем. На многочисленных флагштоках висели знамена и вымпелы. У ворот двигались люди. Высокие белые стены охранялись часовыми. На крышах высоких зданий видны были женщины, проветривающие спальные меха и шкуры. Туран смотрел на это некоторое время в молчании.

– Я не знаю их, – сказал он наконец. – Я не могу сказать, что это за город. Но это древний город. Его люди не знают ни аэропланов, ни огнестрельного оружия.

– Откуда ты это знаешь? – спросила девушка.

– На крышах не видно причальных мачт. Простой взгляд на Гелиум обнаружил бы их сотни. А их укрепления предназначены для защиты от копий и стрел, а не от огнестрельного оружия. Это древние люди.

– Если они древние, возможно, они дружественны, – предположила девушка. – Разве, будучи детьми, мы не учили, что в прошлом Барсум населяла единая миролюбивая раса?

– Боюсь, что она не настолько древняя, – со смехом ответил Туран. – Прошло много веков с того времени, когда люди Барсума любили мир.

– Мой отец любит мир, – ответила девушка.

– Однако он все время воюет, – сказал мужчина. Она засмеялась.

– Но он говорит, что любит мир.

– Мы все любим мир, – согласился он, – но честный мир. А наши соседи не оставляют нас в мире, поэтому мы вынуждены сражаться.

– А чтобы сражаться хорошо, мужчина должен любить сражаться, – добавила она.

– А если любишь сражаться, то нужно же знать, как это делать, потому что человек стремится всегда лучше узнать дело, которое любит. Иначе другой человек сделает это дело лучше его… Поэтому войны будут всегда, и люди всегда будут сражаться, – заключил он. – И всегда люди с горячей кровью будут упражняться в искусстве войны.

– Мы обсуждаем важный вопрос, – сказала девушка с улыбкой. – Но наши животы все еще пусты.

– Твой воин помнит о своей обязанности, принцесса, – ответил Туран. – Но как может быть иначе, если лучшая награда всегда перед его глазами.

Она опять не поняла истинного смысла его слов.

– Я иду вниз, – продолжал он, – и отберу пищу и воду у древних.

– Нет! – воскликнула она, положа на его руку свою. – Погоди! Они убьют тебя или возьмут в плен. Ты храбрый и могучий воин, но ты не можешь победить в одиночку целый город.

Она улыбнулась ему, ее рука все еще лежала на его руке. Он почувствовал, как горячая кровь бежит по жилам. Он мог бы схватить ее в объятия и прижать к себе. Здесь был только калдан, Чек, но что-то более сильное, сильнее его самого, остановило воина. Кто может определить, что это было – рыцарское чувство, которое делает настоящего мужчину защитником женщины?

Из своего наблюдательного пункта они увидели отряд всадников, выехавший из ворот и поскакавший по хорошо укатанной дороге к подножию холма, с которого они смотрели на город. Воины были красные, как и они сами, и ехали на небольших оседланных тотах. Их одежда отличалась варварским великолепием, а в головных уборах было множество перьев, что являлось обычным для древних людей. Они были вооружены мечами и длинными копьями, полуодеты, а их кожа разукрашена краской, синей и белой. Их было не менее двух десятков, и они представляли собой дикое и прекрасное зрелище.

– У них вид настоящих воинов, – сказал Туран. – Мне очень хочется пойти в город и попытать счастья.

Тара покачала головой.

– Подожди! Что я буду делать, если тебя возьмут в плен? Тогда и ты не сможешь получить свою награду.

– Я спасусь, – сказал он. – Во всяком случае, стоит попробовать. – И он начал спускаться с холма.

– Ты не пойдешь! – властным голосом сказала девушка.

Воин вопросительно посмотрел на нее.

– Ты поступил ко мне на службу и должен повиноваться мне.

Туран с улыбкой вернулся и сел рядом с ней.

– Слушаюсь, принцесса, – сказал он.

День тянулся медленно. Чек, не любивший солнца, взобрался на рикора и перебрался ниже, в тень деревьев. Они ждали возвращения отряда, но он не вернулся. Небольшое стадо цитидаров прогнали в город днем, затем прошел караван повозок. Он также скрылся в городе, пройдя через ворота. Наступила темнота, и Тара разрешила своему воину отправиться на поиски воды и пищи. Уходя, он наклонился и поцеловал ей руку, как воин целует руку своей королевы.

10. В ловушке

Под покровом темноты Туран приближался у незнакомому городу. Он сохранял слабую надежду найти воду и пищу вне города, но если не удастся это сделать, он попытается пробраться в город: Таре из Гелиума нужны средства к существованию, и нужны немедленно. Он заметил, что стена охраняется плохо, но она очень высока, и все его попытки перелезть через нее обречены на неудачу.

Скрываясь за деревьями и в кустах, Туран постарался добраться до подножия холма незамеченным; бесшумно двинулся он на север мимо входа в город, который был закрыт массивными воротами, не позволявшими бросить взгляд внутрь. На севере, где не было холмов, Туран надеялся найти ровное место: там могли быть возделанные поля, снабжавшие жителей города овощами и прочим, там же могла быть и вода из оросительных систем. Но сколько он ни шел вдоль этой казавшейся бесконечной стены, он не видел ни полей, ни воды. Он попытался также найти способ проникнуть в город, однако и здесь его ждала неудача. Пока он шел вдоль стены, за ним следили проницательные глаза. Молчаливый наблюдатель некоторое время смотрел на него с вершины стены. Потом он спустился со стены на городскую мостовую и быстро обогнал чужеземца, шедшего в том же направлении.